Гайдзин. Том 1 - Джеймс Клавелл

– Есть еще какие-нибудь секреты, касающиеся этого кошмара, которые вам известны, а мне нет?

– Нет. Так почему он захотел, чтобы все узнали? Бравада?

Долгое время она стояла и смотрела на иероглифы, написанные ею. Стояла неподвижно, только грудь размеренно поднималась и опускалась вместе с ее дыханием. Потом, не проронив больше ни слова, она вышла. Дверь тихо закрылась за ней.

Он удивленно покачал головой, потом взгляд его вернулся к бумаге.

Тайрер сидел в маленьком бунгало, примыкавшем к британской миссии, которое он делил с Бабкоттом, и упражнялся в каллиграфии вместе с Накамой – под таким именем он знал Хирагу.

– Пожалуйста, скажите мне, как по-японски будет: сегодня, завтра, послезавтра, на следующей неделе, на следующий год, все дни недели и все месяцы года.

– Да, Тайра-сан. – Хирага тщательно проговаривал японское слово и смотрел, как Тайрер записывает латинскими буквами, как оно звучит. Потом Хирага вписывал иероглифы в специально оставленные пробелы и снова смотрел, как Тайрер копирует их. – Вы харосый уценик. Всегда сохраняйте один порядок, когда писать, 'рег'кий, тогда нет забывать.

– Да, я начинаю понимать. Спасибо, вы очень помогаете мне, – учтиво ответил Тайрер. Ему нравилось писать, читать, учиться – и учить в ответ, он заметил, что Накама необычайно сообразителен и схватывает все на лету. Он прошелся вместе с ним по списку слов и, когда добился нужного результата, сказал: – Хорошо. Благодарю вас. Теперь, пожалуйста, пойдите к Райко-сан и подтвердите мое свидание на завтра.

– «По'твирдить», паза'рста?

– Убедиться. Убедитесь, что мое свидание будет.

– А, понимаю. – Хирага поскреб подбородок, уже потемневший от однодневной щетины. – Я пойду сейчас по'твирдить.

– Я вернусь после второго завтрака. Пожалуйста, будьте здесь. Мы сможем попрактиковаться в разговорной речи, и вы расскажете мне еще что-нибудь о Японии. Как мне сказать это по-японски? – Хирага дал ему нужные слова. Тайрер записал их на слух в тетрадь, теперь уже целиком исписанную словами и фразами, и повторил несколько раз, пока не остался удовлетворен. Он уже собирался отпустить Накаму, но тут, вдруг вспомнив о чем-то, спросил: – Что такое «ронин»?

Хирага подумал мгновение, потом объяснил так просто, как только мог. Но ни слова не сказал о сиси.

– Значит, вы – ронин, вне закона?

– Хай.

Тайрер с задумчивым видом поблагодарил его и отпустил. Он подавил зевок. Прошлую ночь он спал плохо, весь его мир перевернулся с ног на голову из-за неожиданного отказа Райко.

Черт бы побрал Райко, черт бы побрал Фудзико, думал он, надевая цилиндр и готовясь отправится по Хай-стрит в клуб, где он завтракал. К чертям это изучение японского, к чертям вообще все, мои головные боли и то, что я никогда не выучу этот ужасно трудный язык. – Не будь смешным, – произнес он вслух. Конечно, ты его выучишь, у тебя есть Накама и Андре, два прекрасных учителя, сегодня ты устроишь себе хороший ужин с бутылкой шампанского и в компании какого-нибудь весельчака, а потом – в кровать. И не проклинай Фудзико, скоро ты опять будешь засыпать в ее объятиях. О боже, я так надеюсь на это!

День стоял ясный, в заливе было тесно от кораблей. Торговцы стекались к клубу.

– О, здравствуйте, Андре! Рад вас видеть, не откажетесь разделить со мной завтрак?

– Благодарю вас, не сегодня. – Понсен даже не остановился.

– Что случилось? С вами все в порядке?

– Ничего не случилось. Как-нибудь в другой раз.

– Завтра? – Это не похоже на Андре, он никогда не был таким резким. Черт, а я как раз хотел спросить у него, что мне следует…

– Я присоединюсь к вам, Филип, если позволите, – сказал Макфей.

– Ну конечно, Джейми. Вы выглядите так, словно встали с изрядного похмелья, старина.

– Так оно и есть. Вы выглядите не лучше. На одном ведь балу-то веселились.

– Да уж. Как Малкольм?

– Ему не так жарко. Как раз о нем, помимо прочего, я и хотел потолковать с вами. – Они нашли столик и сели. В переполненном зале было душно, в воздухе плавали космы сизого дыма.

Они расположились за столиком в углу, китайские слуги подносили подносы с жареной говядиной, пирогами с курицей, с рыбой, рыбным супом, корнуэльскими пирогами с яблоками, йоркширскими пудингами, солониной, карри и чашами с рисом для ветеранов китайской торговли, а также виски, ром, джин, портер, шампанское, белое и красное вино и кружки с пивом. Рядом с каждым местом лежали мухобойки.

Макфей пришлепнул муху.

– Хотел попросить вас поговорить с Малкольмом, как бы по своей инициативе, скажите ему, было бы здорово, если бы он как можно скорее вернулся в Гонконг.

– Но, Джейми, я уверен, что он и так вернется, и без всяких подсказок с моей стороны. Он не станет слушать меня, с какой стати? А в чем дело?

– В его матери. Боюсь, это уже ни для кого не секрет. Не говорите ничего, но она пишет с каждой почтой и приказывает мне заставить его вернуться – я, черт подери, ничегошеньки не могу тут поделать, он просто-напросто не слушает меня, а когда известие о вчерашнем бале и его официальной помолвке достигнет Гонконга… – Макфей закатил глаза. – Ай-й-йа! Дерьмо будет хлюпать отсюда до самого Эдо.

Несмотря на серьезный тон Макфея, Тайрер расхохотался.

– Оно уже хлюпает, кругом такая вонища, какой еще никогда не было. Сад миссии по колено утопает в новом слое свежайших испражнений.

– О? – Шотландец нахмурился и потянул носом. – Не заметил. Как сегодня карри? – спросил он соседа.

– Острое, Джейми. – Сосед, это был Ланкчерч, выплюнул кусочек куриной косточки на посыпанный опилками пол. – Я взял добавки.

Тайрер махнул рукой, подзывая одного из официантов, но улыбающийся во весь рот парень нарочно сделал вид, что не замечает его.

– Эй, дью не ло мо, человек! – раздраженно крикнул Макфей. – Карри сильно быстро, хейа!

Крепкое китайское ругательство было встречено торговцами и купцами взрывом хохота, свистом и улюлюканьем и вызвало укоризненные взгляды со стороны падре из батальона шотландских горцев, который обильно завтракал в компании англиканского капеллана драгун и их собственного пастора.

Тарелка с кровавым ростбифом звонко шлепнулась на стол перед Макфеем.

– Карри, масса, оц-цень сильно быстлый, хейа? – произнес молодой слуга, улыбаясь до ушей.

Сморщившись, Макфей оттолкнул от себя тарелку.

– Это же ростбиф, черт тебя подери! Карри, ради бога, принеси карри!

– Я буду пирог с курицей, – торопливо проговорил Тайрер.